Нориюки Уэда - Далай-лама о главном

Нориюки Уэда

Далай-лама о главном

Noriyuki Ueda

The Dalai Lama on What Matters Most

Conversations on Anger, Compassion, and Action

Translation by Sarah Fremerman Aptilon

Hampton Roads Publishing

By arrangement with Hampton Roads Publishing Company, Inc., Charlottesville, VA 22906, USA

Публикуется по согласованию с издательством «Хэмптон Роудз Паблишинг Компани», США и литературным агентством Эндрю Нюрнберг

Перевод с английского Ольги Турухиной

© Noriyuki Ueda, 2013

© Перевод на русский язык. О. Турухина, 2013

© Фото на обложке, И. Янчеглов

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Ориенталия», 2014

От редактора американского издания

Мы позволили себе отредактировать перевод текста японского издания, исходя из наших представлений о том, какие темы наиболее интересны и познавательны для западных читателей.

Введение

На пути в Дхарамсалу

Я впервые услышал лекцию Далай-ламы на международной конференции в Бангалоре, Индия, когда мне был тридцать один год. Это было осенью 1989 г. Тогда я и представить себе не мог, что сам буду брать интервью у этого великого человека, выступавшего в тот день со сцены. Я думал, что Далай-лама должен быть очень серьёзным, и поэтому был поражён тем, насколько живым, открытым, честным и прямолинейным человеком он оказался на самом деле. Через месяц после того выступления он получил Нобелевскую премию мира. Я чувствовал, что он указывает миру дорогу в верном направлении.

Для моего поколения и более молодых людей Далай-лама является выдающимся духовным лидером современности. С неизменной улыбкой он говорит о любви, сострадании, мире и духовном пробуждении, которого может достичь каждый. После получения Нобелевской премии Далай-лама стал примером для подражания для людей всего мира. Сегодня многие страны приглашают его как лидера, проповедующего ненасилие, и посланника мира. Он часто вступает в диалог с самыми влиятельными политическими и религиозными фигурами планеты, а также с известными артистами и учёными.

Но мало кто знает о том, насколько нелёгкой была жизнь самого Далай-ламы. Весной 1959 г. китайские коммунисты вторглись в Тибет, в результате чего погибло множество тибетцев. Столица Тибета, Лхаса, была оккупирована китайцами, и двадцатитрёхлетнему Далай-ламе ничего не оставалось, как бежать в Индию в поисках политического убежища. Всё это произошло, когда я был ещё младенцем. На моей памяти Далай-лама всегда жил в изгнании в Индии. Уже более полувека он не может вернуться в Тибет. В качестве лидера тибетского правительства в изгнании он призывал китайские власти восстановить автономию Тибета и до сих пор пытается привлечь внимание мирового сообщества к этой проблеме.

Известно, что с момента вторжения китайских войск миллионы тибетцев лишились жизни. Во времена культурной революции были уничтожены многие буддийские монастыри, а вследствие политики стимулирования массовой миграции, проводимой китайским правительством, тибетцы стали меньшинством на своей родной земле. Сегодня в Тибете всё ещё нет свободы слова, кроме того, оттуда постоянно приходят известия о нарушениях прав человека: о незаконных арестах и пытках. Не так давно в интернете публиковались шокирующие фотографии, на которых китайские солдаты расстреливали беззащитных тибетцев, пытавшихся пересечь границу между Китаем и Непалом, и этот инцидент подвергся критике мирового сообщества.

Далай-лама, завоевавший сердца многих людей со всех уголков земного шара, посланник любви, сострадания и мира, является главой правительства в изгнании страны, более миллиона жителей которой были убиты в ходе агрессивного вторжения соседней супердержавы [1] и в которой по сей день творятся злодеяния. И всё же, невзирая на всё это, он остаётся лидером, проповедующим любовь и сострадание.

Впервые вживую увидев Далай-ламу в Индии семнадцать лет назад, я долгое время не имел возможности встретиться с ним вновь. Затем в 2004 году на международной конференции в Нью-Дели, а потом и в 2005 году, когда я был приглашён преподавать в Стэнфордском университете, мне посчастливилось присутствовать на его выступлениях, которые поразили меня до глубины души. Он излучал такую энергию, которую не могут передать никакие книги. Его добрая, обезоруживающая улыбка сияла могущественным светом. Далай-лама не хотел, чтобы его речи воспринимали лишь как безжизненные проповеди о благодарности. Он производил впечатление религиозного лидера, совершенно чётко отдающего себе отчёт, что он призывает мир к реальным действиям.

За месяц до этого интервью, в одной токийской гостинице, где я должен был выступать с речью, мне выпала возможность попросить Далай-ламу о встрече. «Я уверен, что буддизму отведена большая роль в современном мире, – сказал я. – И я жду не дождусь, когда он сможет её сыграть, потому что сами буддисты, похоже, этого не осознают».

«Это так. Монахи не знают ничего, кроме буддизма. И, по правде говоря, его они тоже не очень хорошо знают. Они не знают того, чем занимаются, – в Тибете многие монахи также посвящают своё время исключительно ритуалам», – ответил Далай-лама, смеясь.

Мы ещё немного поговорили, и я нерешительно задал вопрос, который был у меня на уме всё это время. «Могу я взять у Вас интервью? Пожалуйста, позвольте мне навестить Вас в Дхарамсале». «Конечно, – мгновенно отозвался Далай-лама. – Вы можете приехать в Дхарамсалу, когда вам удобно».

С тех пор в своих мыслях я ни на миг не расставался с Далай-ламой.

Я хочу сделать так, чтобы в мире не было войн. Я хочу положить конец унижению тех, кто не может за себя постоять. Я хочу, чтобы все люди были счастливы и жили в мире. Эти идеи завораживали меня с самого детства – я был практически одержим ими, и мне показалось, что на этот раз, встретившись лицом к лицу с Далай-ламой, я смогу найти какое-то решение. Но я и представить себе не мог, какая великая радость ждала меня впереди.

Нориюки Уэда

Глава 1

Что может предложить буддизм?

Нориюки Уэда: Ваше Святейшество, я очень рад, что мне выпала возможность беседовать с Вами. Это исполнение моей мечты.

Далай-лама: Я тоже с нетерпением ждал вашего визита.

Уэда: Для начала я хотел бы сказать несколько слов о себе и объяснить, почему я здесь. В настоящее время я преподаю культурную антропологию и теорию социальных реформ в Токийском технологическом институте, который является ведущим научным университетом Японии. Цель моих исследований, напрямую затрагивающая мои интересы и мою систему ценностей, состоит в том, чтобы подготовить почву для появления лидеров нового типа, которые будут обладать обширными гуманитарными и техническими знаниями и сумеют справиться с проблемами, встающими перед нами в двадцать первом веке. Обучение таких лидеров подразумевает не только передачу знаний – особое значение в нём будет иметь ведение дискуссий.

Кроме того, в надежде вдохнуть новую жизнь в японское общество, я поддерживаю так называемое возрождение японского буддизма. Четыре года назад я основал Школу буддийского ренессанса, которая должна стать местом для диалога и обучения, и сейчас я выступаю в роли директора этой школы. Я также председательствую на форуме «Монах, будь амбициозен!», который создал, чтобы вести диалог, дебаты и дискуссии о направлении развития японского буддизма с молодыми монахами всех школ.

Я чувствую, что в моей текущей деятельности воплощаются идеалы моего детства. Сколько я себя помню – примерно с десяти лет – меня занимали вопросы о том, почему в мире существуют предрассудки, почему так много людей умирают от голода и почему люди должны убивать друг друга в войнах. Когда в юности я размышлял обо всём насилии и всех предрассудках, которые существуют в мире, я ощущал своё бессилие. Будучи всего лишь одним человеческим существом из миллиардов людей, населяющих землю, я не мог ничего поделать. Теперь мне кажется странным, что я чувствовал себя таким беспомощным в столь раннем возрасте. Я был странным ребёнком, интересовавшимся общественными и политическими проблемами, и в то же время считавшим, что он не имеет возможности что-либо изменить.

Поступив в университет, я присоединился к движению, помогающему политическим заключённым, и стал активистом движения за права человека и движения за мир. Однако мой опыт того времени был одновременно шокирующим и тягостным. Люди, которые вместе боролись за мир во всём мире, не могли поладить между собой. Они сражались друг с другом из-за того, что по-разному определяли слово «мир». В основном все эти люди хотели одного и того же: установить мир на планете и поддержать тех, кто не мог себя защитить, и тем не менее они спорили из-за небольших отличий в своих определениях слова «мир», причиняя друг другу настоящую боль. Я решил, что ситуация безнадёжна и что мира на земле никогда не будет.